По личному поручению графини Савиньяк и от себя лично.

Вот, графиня Савиняьк просила тебе передать спойлер:

На севере, в одной из горных долин есть сад. Это чудесное местечко, особенно в начале лета, когда зацветают чужие в этих краях пионы, но сад полон самых разных цветов. Голубеют у ручья незабудки, улыбаются лету ромашки, о чем-то мечтают ирисы. Легкий ветерок осыпАет изумрудную траву белыми лепестками – это цветет чубушник. Гудят пчелы, кружатся и порхают пестрые бабочки, снисходительно и ласково шелестят кроны переживших не одну зиму деревьев. Счастливы все, даже живущая под кустом чубушника старая Жаба. Вечерами или в пасмурные дни, когда солнце не сушит нежную жабью кожу, она выбирается из своего убежища и слушает птиц – Ласточку и Малиновку. Их слушают все обитатели сада и небо становится еще выше, а цветы – душистей и ярче, но однажды в саду появилась Ворона. читать дальше

- Фу, - сказала она, - разве это пение? Эти глупые мелкие пичуги ничего не знают о музыке!
(Ворона была очень образована: какое-то время она жила на тополе возле кабака, где по праздникам играло четверо музыкантов. Потом у нее случилось непонимание с кабатчиком, но не будем останавливаться на этой грустной истории).
- Но нам нравится, как поют наши птички, - робко возразила Ромашка. В ответ Ворона лишь расхохоталась:
- Дурной вкус и отсутствие образования! Ласточка… Малиновка… Писклявые нахалки, не различающие ни нот, ни ладов. Конечно, для вас они хороши - ведь вы не слышали настоящих певцов. Любой, даже самый жалкий соловей, любая морискилла…
(Ворона была знакома с настоящими певцами. Какое-то время она жила на липе возле дома, где на окне стояла клетка с морискиллами. Потом у нее случилось непонимание с хозяином дома, но не будем останавливаться на этой грустной истории)
- В наших краях нет морискилл, - заметил Шмель. – Может, они и хороши, но почему из-за того, чего нет, мы должны пренебрегать тем, что есть и приносит радость?
- То, что не одобрено мастером, нравится лишь глупцам и невеждам, - отрезала Ворона, – Вас извиняет лишь то, что у вас не было возможности слушать морискилл и соловьев, но сейчас вы услышите меня и поймете, что значит уроки мастеров в сочетании с талантом и трудом!
(Ворона знала, о чем говорит. В детстве она жила на ясене около сапожной мастерской. Потом у родителей случилось непонимание с сапожником, но не будем останавливаться на этой грустной истории).
Шмель переглянулся с Пчелой и промолчал.
Ворона неторопливо взлетела на липу, окинула взглядом притихший сад и раскрыла клюв!
- Карр! – раздалось над поляной. -Кар-кар, кар… Кар! Карр, каррр!
- Это вы откашливаетесь? – спросила Ромашка, которая понимала в кашле, так как сама была средством от него. – Вам помочь?
- Глупый овощ! – ответила Ворона, - я пою! Сравните мое пение с бессмысленным и безграмотным щебетом вашей мелочи и вы все поймете…
И все всё поняли.

****

Оскорбленная Ворона улетела. Пчелы и шмели вновь взялись за свое дело Ромашка болтала с ветром, в ветвях чубушника весело щебетала Ласточка, но Малиновка молчала. Это заметили не сразу, просто поняли, что что-то исчезло. Что-то без чего стало грустнее. Первым догадался Шмель:
- Малиновка, - спросил он, - почему ты молчишь?
- Мне не хочется петь, - ответила нахохлившаяся Малиновка.
- Почему? – забеспокоилась Ромашка, - ты заболела?
- Нет… Просто я не морискилла и не соловей. И я ничего не знаю о музыке.
- Глупости, - сказал Шмель, - ты знаешь о ней все, что нужно, потому что без твоей песни нам стало хуже.
- Вы так говорите, потому что не слышали морискилл. Их здесь нет, но это не делает лучше меня.
- Постой, - не понял Шмель. - Ты хочешь сказать, что ты поверила этой Вороне?!
- Она говорила правду, - тихо сказала Малиновка, - я больше не должна петь.
- Глупости! – прощебетала Ласточка, - забудь! Я же пою…
- Ты – другое дело… Ты понимаешь в музыке, ты много летаешь.
- Неважно, сколько я летаю, важно, как ты поешь. Пой
- Не могу, - прошептала Малиновка, - горло сжимается.
- Ты заболела, - забеспокоилась Ромашка, - ты все-таки заболела!
И тут на поляну выбралась старая Жаба. Не обращая ни на кого внимания, она влезла на большой камень и подбоченилась.
- Ква! – заявила она, - Я самая прекрасная в этом саду! Все остальные уроды, а особенно эти глупые толстые пионы. Да одного взгляда на них довольно, чтобы понять, что они не розы и не хризантемы! Ква! Да откуда здесь может взяться истинная красота, кроме меня? Смотрите же на меня! Любуйтесь, восхищайтесь, гордитесь, что я с вами… Что я вылезла к вам! Ква!
- Жаба заболела! – испугалась Ромашка, - а я не знаю, как такое лечить.
- Квакс! – рявкнула Жаба, - Брекекекс- коакс-коакс! Замолкни, глупое растение. Замолкни и восхитись моей красотой. Уродина! Ну кому нужна твоя желтая середка и белые лепестки? Я бы на твоем месте завяла бы со стыда…
- Жаба, - закричала Малиновка, - уходи! Ромашка, не слушай ее… Ты такая хорошенькая. Мы все тебя любим… А Жаба… она просто завидует, она пупырчатая, бурая, вот и злится.
- Правильно, - согласилась Жаба, - я бородавчатая, пупырчатая и противная, а Ромашка хорошенькая и солнечная. И всем нам нужна именно такой. А теперь пойми, что ты - это Ромашка, а я - это Ворона.
Малиновка поняла и запела, но не раньше, чем извинилась перед Жабой.